Гоголь, язык и современники
Вообще, конечно Гоголь - монстр. Даже обидно, что такой человек страдал сильной меланхолией и душевными расстройствами, которые в конце концов довели его до сумасшедшего дома и смерти в результате отказа от пищи.
Но с другой стороны, жизнь его к тому отчасти располагала. Современники критиковали его весьма жестко и не щадили, как быть может, сегодня не щадят Перумова и Лукьяненко (хотя эти фигуры и несопоставимы с Гоголем по масштабу). Вот, к примеру, оказалось, что в “Мертвых душах” был жесткий “технический ляп” по делопроизводству:
Есть, впрочем, обвинения и справедливые. Я очень браню себя, что одно просмотрел, а на другом мало настаивал: крестьяне на вывод продаются с семействами, а Чичиков отказался от женского пола; без доверенности, выданной в присутственном месте, нельзя продать чужих крестьян, да и председатель не может быть в одно и то же время и доверенным лицом, и присутствующим по этому делу» (Переписка Н. В. Гоголя. Т. 2. С. 23-24).
Источник:
Писали много и о языке Гоголя:
Упреки Гоголю в плохом знании русского языка были общим местом современной ему критики. Так, Ф. В. Булгарин писал о «Мертвых душах», что «ни в одном русском сочинении нет столько безвкусия, грязных картин и доказательств совершенного незнания русского языка, как в этой поэме…» (Северная пчела. 1842. № 119), а Н. А. Полевой утверждал, что язык Гоголя «можно назвать собранием ошибок против логики и грамматики…» (Русский вестник. 1842. № 5—6. С. 41). В. Г. Белинский соглашался, что язык Гоголя «точно неправилен, нередко грешит против грамматики», но в то же время отмечал, что «у Гоголя есть нечто такое, что заставляет не замечать небрежности его языка — есть слог».
Там же.
Или вот Жуковский, известный поэт, что творил
Жуковский, как известно, очень любил Гоголя, но журил его за небрежность в языке; ….
На замечание мое об отсутствии драмы в “Мертвых душах”, Жуковский отвечал мне:
– Да и вообще в драме Гоголь не мастер. Знаете ли, что он написал было трагедию? (Не могу утверждать, сказал ли мне Жуковский ее имя, содержание и из какого быта она была взята; только, как-то при воспоминании об этом, мне представляется, что она была из русской истории 153). Читал он мне ее во Франкфурте. Сначала я слушал; сильно было скучно; потом решительно не мог удержаться и задремал.Когда Гоголь кончил и спросил, как я нахожу, я говорю: “Ну, брат, Николай Васильевич, прости, мне сильно спать захотелось”.
– “А когда спать захотелось, тогда можно и сжечь ее”, — отвечал он и тут же бросил в камин.
Я говорю:
- “И хорошо, брат, сделал”
Хорошо, что в те времена не было Интернета - Гоголя бы съели, верно, с его-то характером и предрасположенности к душевным болезням.