Мама, я убил папу! - Что ж, давай поговорим об этом, когда ты закончишь школу
Это заметка для молодых писателей.
Еще один финт у Грегори Киза, который выглядит очень скверно - это заторможенная реакция героев на новые сведения. Причем сведения, которые, можно сказать, кардинально меняют картину мира и расклад сил.
Грегори Киз делает так - в диалоге один из персонажей излагает шокирующую информацию. На этом повествование обрывается, чтобы переключиться на другую сюжетную линию (вообще любимый прием Киза в цикле “Мир Безумия”). Это переключение нормально, так делают многие и так можно делать, чтобы читателю дать время домыслить и представить себе бурю эмоций, которая поднимается у второго персонажа, услышавшего сообщение. Мол, такой шок, что просто нет слов!
Но у живых людей слова рано или поздно либо находятся, либо выражаются через действия. А что делают герои Грегори Киз после паузы? А ничего. И это выглядит очень странно. Чтобы было понятнее, как это странно, я приведу пример:
Чинный ужин в добродетельном семействе. Дети играют манной кашей, супруга разливает борщ, глава семейства читает газету. Вдруг муж чуть отводит газету в сторону и сообщает:
- Кстати, давно хотел сказать: у меня есть любовница и двое детей на стороне. А послезавтра я соберу, пожалуй, вещички и отправлюсь жить к ним.
Какой бы ни была супруга, в такой ситуации уместна хоть какая-то реакция. От удара половником прямо в лоб неверному и выливанию борща на голову до элементарного ухода в комнату, чтобы поплакать. Ну или хотя бы выпить капель и найти утешение в “Женитьбе Фигаро”.
Но у Грегори Киза это выглядит так:
Супруга продолжает разливать борщ, дети продолжают играть манной кашей. На следующий день супруга идет в ЖЭК заплатить за свет. Тут она вспоминает вчерашний разговор, достаёт мобильник и говорит:
- Помнишь, ты вчера сказал, что у тебя есть любовница и ты уходишь к ней? Я думаю, что нам надо бы поговорить.
Вообще такая ситуация, конечно, возможна - когда супруги охладели друг к другу настолько, что совершенно не интересуются личной жизнью друг друга. Есть у него там любовница или любовник, да какое мне дело. Пусть хоть к слонам в зоопарк уходит!
Но беда-то в том, что конкретно у Киза речь идёт не о холодных супругах. В первом случае - о двух девушках, привязанных друг к другу так сильно, что их отношения можно назвать почти больше чем дружбой. Там идёт война. И одна девушка вдруг однажды говорит:
- Знаешь, на самом деле я твой враг. Я всегда была твоим врагом. С самого рождения. Меня послали к тебе, чтобы обмануть и убить.
И… вторая девушка никак не реагирует. Её реакции у Киза просто нет. Наконец, спустя несколько дней, она думает: “Хм, а что это такое там говорила моя милая подружка? Надо бы порасспросить её повнимательнее”.
И подобная пауза с заторможенной и слабой реакцией встречается как минимум дважды - в “Исчислении ангелов” и в “Империи Хаоса”. Это в обоих случаях выглядит хуже, чем анекдот про слабоумных. Либо Грегори Киз на момент написания цикла считал, что это такой стиль, либо он просто не знал, что делать с такой ситуацией.
Сказав А, нужно говорит и Б. Сообщив шокирующие сведения устами одного персонажа, необходимо дать реакцию других героев. В тот же миг (по хронологии сюжета), а не спустя несколько дней и как бы нехотя.